igor_savva

За годы служения в Церкви мне слишком часто приходилось отвечать на вопрос: в чем различие между православными и католиками. Я отвечал на него серьезно и обстоятельно: у них папа – главный над епископами, а у нас каждый епископ – церковь, а патриарх равный со всеми; у них учат что Дух исходит и от Сына, а у нас учат, что, хотя в Евангелии так и написано, но Евангелие еще нужно правильно, «по-православному», понять, а потом цитировать; у них служат на непонятном языке, а у нас на родном, церковно-славянском; у них в литургии пресный хлеб, как у Христа с апостолами на Тайной Вечере, а у нас квасной, потому что при готовке тесто поднимается, как будто живое и нам это нравится. Я аккуратно перечислял все эти различия, пока не познакомился с самими католиками. И тут все перевернулось. Оказалось, что своеобразие разных традиций, какими бы древними и почитаемыми они не были, не способно затмить единства веры. А то, что мы одной веры – несомненно. Мы, всем приходом, посетили Санктуари

На прошлой неделе посетили вместе с общиной монастырь сестер Василианок и приход св. Архистратига Михаила Украинской Греко-Католической Церкви. Храм и монастырь находятся в частном доме на поселке, но найти его было совсем не сложно. С этого дома когда-то началось служение римо-католиков в Запорожье, но потом их община переселилась во вновь построенный собор, а здесь остались католики восточной традиции. Нас встретил отец Андрей Бухвак, с радостью рассказал о храме, об общине, о монастыре и о греко-католической традиции, а потом ответил на вопросы и раздал всем желающим объемные Катехизисы УГКЦ. Вопросов об униатах и католиках у нас накопилось много, пришлось вспомнить и про Средние Века и про девяностые годы, но особенно запомнились два момента. Отец Андрей вспомнил, что покойный предстоятель УГКЦ, Блаженнейший Любомир (Гузар) в межхристианских отношениях руководствовался великими словами, которые в 1965 году были написаны в послании польских епископов епископам Германии: «Про

В воскресенье 18 марта первый раз служили литургию «в новом качестве». Собрались взволнованные, немного настороженные, как подпольщики. У всех вопрос в глазах. На собрании мы вроде все решили, но перед службой было несколько дней, наполненных слухами и общением с братьями и сестрами, оставшимися там. Общение с другими – это то, что делает нас Церковью, но может стать и инструментом манипуляции, как и было все эти годы. Проскомидия совершена быстро, в полной тишине, прозвучал возглас на начало литургии и первое «Аминь!» вдруг ясно дало понять, что с нами происходит. Служба шла как обычно, даже с большим подъемом и радостью. Длинные молитвы литургии св. Василия звучали в полной благоговейной тишине. Сначала это было удивительно, но потом вспомнил, что пришли только те, кто хотел в них участвовать и больше не обращал внимания на это. Служба закончилась и стало предельно ясно. Не канонический статус, не грамота о моем пресвитерстве, не указы бывшего архиерея не присутствовали на служ

В четверг 15 марта провели первое собрание общины св. мчц. Веры, Надежды, Любови и матери их Софии после случившегося. Приехало 17 человек. Собрались в кафе. Помещение небольшое, столики маленькие. Официантки сдвинули почти все столы в один ряд, мы расставили стулья и сели. Матушка вошла чуть позже, говорит что вид был, как на Тайной вечере Леонардо. Молодежь не выглядела растерянной или сомневающейся, скорее удивленной. А вот прихожанки постарше приехали явно не в своей тарелке. Что-то в их лицах выдавало глубокую растерянность и даже испуг. Прямо круги под глазами, как будто человек плакал и только что успокоился. Никогда не видел их такими, хотя времена у нас на приходе бывали разные. «Много вопросов, многое не можем понять», говорили они. «Нам непонятно, какой теперь статус у вас, непонятно, как теперь служить, как причащаться, ведь вы же не можете служить, а можете ли вы соборовать?» Растерянные вопросы все сыпались и сыпались. Можно было догадаться, что общение с той частью

Третий день хожу «без благодати». Написал и задумался: а от какого момента считать? Когда ключи и документы от храма забрали или когда архиерей пошел в алтарь и поспешно выдернул антиминс, не особо заботясь аккуратненько положить илитон с Евангелием на место - они же теперь безблагодатные. Придет благодатный священник, благодатно расправит. Может, с того момента как благочинный, дождавшись снаружи, когда люди соберут свои вещи, сделав последнюю неудачную попытку оставить меня одного без людей, выпроводил нас и запечатал церковную дверь? Нет, наверное, через день, когда был издан указ о безблагодатности. И опять вопрос: ушла ли благодать в тот момент, когда, наконец, была найдена официальная причина запрещения в служении или, может, когда был составлен текст и услужливый секретарь с нескрываемой улыбкой поспешно пошуршал рясой в сторону машинистки? Нет, конечно, нет. Благодать послушно отошла тогда, когда указ был готов и неумолимая печать обрушилась на него, прекращая все сомне